Космическая трилогия [сборник] - Клайв Льюис

К завтраку он опоздал, но это было не важно, есть он не мог. Выпив несколько чашек черного кофе, он пошел писать письмо Джейн и долго сидел, рисуя что-то на промокашке. На что им Джейн, в конце концов? Почему именно Джейн? Неужели они поведут ее к Голове? Впервые за всю жизнь в душе его забрезжило бескорыстное чувство: он пожалел, что встретил ее, женился на ней, втянул ее в эту мерзость.

— Привет, — раздался голос над ним. — Письма пишем, а?

— Черт! — сказал Марк. — Я прямо ручку выронил.

— Подбери, — сказала мисс Хардкасл, присаживаясь на стол. Марк подобрал ручку, не поднимая глаз. С тех пор, как его били в школе, он не знал сочетания такой ненависти с таким страхом.

— У меня плохие новости, — сказала Фея. Сердце у него подпрыгнуло. — Держись, Стэддок, ты же мужчина.

— В чем дело?

Она ответила не сразу, и он знал, что она смотрит на него, проверяя, натянуты ли струны.

— Узнавала я про твою, — сказала она наконец. — Все так и есть.

— Что такое? — резко спросил Марк и посмотрел на нее. Сигару она еще не зажгла, но спички уже вынула.

— Что с моей женой? — крикнул Марк.

— Тиш-ш! — сказала мисс Хардкасл. — Не ори, услышат.

— Вы мне скажете, что с ней?

Она опять помолчала.

— Что ты знаешь о ее семье?

— Много знаю. При чем это здесь?

— Да так… интересно… и по материнской линии, и по отцовской?

— Какого черта вы тянете?

— Ай, как грубо! Я для тебя стараюсь. Понимаешь… странная она какая-то.

Марк хорошо помнил, какой странной она была в последний раз. Новый ужас накатил на него — может, эта гадина говорит правду?

— Что она вам сказала? — спросил он.

— Если она не в себе, — продолжала Фея, — послушайся меня, Стэддок, вези ее к нам. Тут за ней присмотрят.

— Вы мне не сказали, что она такое сделала.

— Я бы твою жену не отдала в вашу тамошнюю психушку. А теперь тем более. Будут оттуда брать на опыты. Ты вот тут подпишись, а я вечерком съезжу.

Марк бросил ручку на стол.

— Ничего я не подпишу. Вы мне скажите, что с ней.

— Я говорю, а ты мешаешь. Она что-то порет, кто-то к ней вломился или на станции напал, не разберешь, и жег ее сигарами. Тут, понимаешь, увидела она мою сигару — и пожалуйста! Значит, это я ее и жгла. Как тут поможешь? Я и уехала.

— Мне надо немедленно попасть домой, — сказал Марк.

— Ну прямо! — сказала Фея и тоже встала. — Нельзя.

— То есть как нельзя? Надо, если это правда.

— Ты не дури, — сказала Фея. — Я знаю, что говорю. Положение у тебя — хуже некуда. Уедешь без спросу — все. Давай-ка я съезжу. Вот подпиши тут, будь умница.

— Вы же сами только что сказали, она вас не выносит.

— Ладно, перебьюсь. Конечно, без этого бы проще… Эй, Стэддок, а она не ревнует?

— К кому, к вам? — спросил он, не скрывая омерзения.

— Куда тебя несет? — резко спросила Фея.

— К Уизеру, потом домой.

— Ты со мной лучше не ссорься…

— А идите вы к черту! — сказал Марк.

— Стой! — крикнула Фея. — Не дури, так-перетак!

Но Марк был уже в холле. Все стало ясным для него.

Сперва — к Уизеру, не просить, чтобы тот отпустил, а просто сообщить, что он уходит, жене плохо, и не ждать ответа. Дальнейшее было туманней, но это его не тревожило. Он надел пальто, шляпу, взбежал наверх и постучал к ИО. Ответа не было. Тогда Марк заметил, что дверь прикрыта неплотно. Он толкнул ее и увидел, что ИО сидит к нему спиной. «Простите, — сказал Марк, — можно с вами поговорить?» Ответа не было снова. «Простите», — сказал он громче, но Уизер не шелохнулся. Марк решительно обошел его и тут же испугался — ему показалось, что перед ним труп. Нет, Уизер дышал, даже не спал, глаза у него были открыты. Он даже скользнул по Марку взглядом. «Простите», — снова начал Марк, но он его не слушал. Он витал где-то далеко, и Марку явилась дикая мысль — а вдруг душа его газовым облачком летает в пустых и темных тупиках Вселенной? Из водянистых глаз глядела бесформенная бесконечность. В комнате было холодно и тихо, часы не шли, камин погас. Марк не мог говорить, не мог и выйти, ибо Уизер его видел.

Наконец ИО заговорил, глядя куда-то, быть может — в небо:

— Я знаю, кто это. Ваша фамилия Стэддок. Почему вы сюда вошли? Вам лучше не входить. Удалитесь.

Именно тогда нервы у Марка окончательно сдали. Он кинулся вниз через три ступеньки, пересек холл, выскочил во двор и побежал по дорожке. Все снова стало ясно. Вон по той тропинке он за полчаса добежит до автобусной станции. О будущем он вообще не думал. Важны были только две вещи: выбраться отсюда и вернуться к Джейн. Тоска по ней, вполне телесная, не была вожделением — он чувствовал, что жена его дышит милостью и силой, смывающими здешнюю мерзость. Он уже не думал о том, что она сошла с ума. По молодости своей не веря в настоящую беду, он знал, что надо только вырваться из сети, и все будет хорошо, и они будут вместе, словно ничего и не случилось.

Он уже вышел из сада, переходил дорогу, к деревьям, и вдруг остановился. Перед ним на тропинке стоял высокий, немного сутулый человек и что-то мямлил про себя. Это был Уизер. Марк повернулся, постоял; такой боли он еще не испытывал. Потом — устало, так устало, что глаза у него заслезились — он медленно побрел назад.

У мистера Макфи была на первом этаже комнатка, которую он называл кабинетом. Женщины входили туда только с его разрешения; и сейчас в этом пыльном, но аккуратном помещении сидела Джейн, которую он пригласил, чтобы «объективно рассмотреть ситуацию».

— Скажу вам, миссис Стэддок, — начал он, — что хозяина нашего знаю очень давно. Он был филологом. Не берусь утверждать, что филология точная наука, но в данном случае я лишь отмечаю, что он безусловно умен. У нас не частная беседа, и не буду предвосхищать выводы, а потому не скажу, что воображение было у него всегда развито. Его фамилия Рэнсом.

— Неужели тот, который написал «Диалектическую семантику»? — спросила Джейн.

— Он самый. Так вот, шесть лет назад — у меня все записано, но сейчас это неважно — он исчез в первый раз. Совершенно исчез на девять месяцев. Я думал, он утонул. И вдруг он оказался у себя, в Кембридже, и его немедленно отправили в больницу. На три месяца. Где он был, он сказал только близким друзьям.

— Где же? — спросила Джейн.

— Он сказал, — и мистер Макфи взял понюшку табаку, — что он был на Марсе.

— Он бредил?

— Нет, нет. Он и сейчас так говорит. Судите, как хотите, а он говорит так.

— Я ему верю, — сказала Джейн.

— Я сообщаю вам факты, — сказал Макфи. — Он же сообщил нам, что его похитили и увезли на Марс профессор Уэстон и некий Дивайн, теперь он лорд Феверстон. Он от них убежал и был там какое-то время один.